TRAUMEREI (Мечтанье, грезы (нем.) )
Сливались ли это тени,
Только тени в лунной ночи мая?
Это блики, или цветы сирени
Там белели, на колени
Ниспадая?
Наяву ль и тебя ль безумно
И бездумно
Я любил в томных тенях мая?
Припадая к цветам сирени
Лунной ночью, лунной ночью мая,
Я твои ль целовал колени,
Разжимая их и сжимая,
В томных тенях, в томных тенях мая?
Или сад был одно мечтанье
Лунной ночи, лунной ночи мая?
Или сам я лишь тень немая?
Иль и ты лишь мое страданье,
Дорогая,
Оттого, что нам нет свиданья
Лунной ночью, лунной ночью мая...
Ночь с 16 на 17 мая 1906(?)
Вологодский поезд,
Иннокентий Анненский
На мостках полусгнившей купальни
Мы стояли. Плясал поплавок.
В предрассветной прохладе ты крепче
На груди запахнула платок.
Говорить - это значило б только
Распугать непоймавшихся рыб.
Неподвижен был удочек наших
Камышовый, японский изгиб.
Но когда на поддернутой леске
Серебрясь трепетала плотва,-
И тогда, и тогда не годились
Никакие былые слова.
В заозерной березовой роще
Равномерно стучал дровосек...
Но ведь это же было прощанье?
Это мы расходились - навек?
16 мая 1914, Томилино,
Владислав Ходасевич.
Сливались ли это тени,
Только тени в лунной ночи мая?
Это блики, или цветы сирени
Там белели, на колени
Ниспадая?
Наяву ль и тебя ль безумно
И бездумно
Я любил в томных тенях мая?
Припадая к цветам сирени
Лунной ночью, лунной ночью мая,
Я твои ль целовал колени,
Разжимая их и сжимая,
В томных тенях, в томных тенях мая?
Или сад был одно мечтанье
Лунной ночи, лунной ночи мая?
Или сам я лишь тень немая?
Иль и ты лишь мое страданье,
Дорогая,
Оттого, что нам нет свиданья
Лунной ночью, лунной ночью мая...
Ночь с 16 на 17 мая 1906(?)
Вологодский поезд,
Иннокентий Анненский
На мостках полусгнившей купальни
Мы стояли. Плясал поплавок.
В предрассветной прохладе ты крепче
На груди запахнула платок.
Говорить - это значило б только
Распугать непоймавшихся рыб.
Неподвижен был удочек наших
Камышовый, японский изгиб.
Но когда на поддернутой леске
Серебрясь трепетала плотва,-
И тогда, и тогда не годились
Никакие былые слова.
В заозерной березовой роще
Равномерно стучал дровосек...
Но ведь это же было прощанье?
Это мы расходились - навек?
16 мая 1914, Томилино,
Владислав Ходасевич.
