1965:
28 декабря. Третьего дня умерла Ася Орочко* — от тяжелейшей на свете болезни и в самой ее тяжелой форме, от рака. Я знаю ее пятьдесят лет — с 1916 года, когда она пришла в Мансуровскую студию — студентка сельскохозяйственной академии в Петровско-Разумовском, дочь старого народовольца, рослая, неуклюжая, сгорбленная девица. Да, такой она была тогда. Но Вахтангов с первого взгляда сумел разглядеть в ней актрису, да еще не какую-нибудь, а героиню! И его прогноз оказался правильным. <...>
А в 1918 году она играла главную роль в моей пьесе «Обручение во сне», изображала циркачку Эстреллу, делила со всеми нами успех этого представления и его провал. <...>
Вот еще о чем приходится думать, что непрерывно помнить. Все мы находимся у переднего края старости. И чем дальше, тем чаще и плотнее ложатся пули — с той, другой, таинственной стороны, — тем гуще эта стрельба или пальба. Как мало осталось сверстников. Я не говорю уже о тех, что были моложе и гораздо моложе и все-таки ушли раньше нас.
Читая сейчас книжку Марины Цветаевой, я опять погружаюсь в эту мрачную, свинцовую темень размышлений: о гибели, о ненадежности всего, что окружает. Уж на что, кажется, была полна жизненных сил Марина, как мало в ней было обреченности, как ничтожно мало трагизма. И вот — ее судьба: сплошной ужас, сплошная неудачливость, — и в крупном — жизненном, и особенно — в мелком, житейском. Счастье высокого и чистого дарования — как всегда, не в счет. Потому что оно само по себе никогда не является наградой, — наоборот, ждет награды и почти никогда, за исключением редчайших случаев, ее в глаза не видит. <...>
А с Асей Орочко у меня была короткая вспышка дружбы и сердечной близости не то в 19-м, не то в 20-м году, когда, употребив на это и силу и особую сноровку, она все-таки сняла у меня с пальца левой руки черное железное кольцо, которое подарила мне Марина. Так что, если уж вспоминать «главное», то вот оно и проявилось здесь, как бледный выцветший негатив моментального, неудачного снимка... такой давности... такой безнадежной давности!
* Орочко Анна Алексеевна (1898 - 1965) - актриса, педагог училища им. Щукина
1968:
28 декабря .Почти случайно я выхватил с полки в Москве книжку о Достоевском в процессе петрашевцев, читаю ее и все время думаю о том, как мало, ничтожно мало изменился более, чем за сто лет, весь ход жизни в этой стране, на шестой части планетной суши. Те же политические процессы, то же в таких случаях раздувание из мухи слона, тот же страх вольного слова о чем бы то ни было. Машина государства работает безотказно... <...>
Ролан Быков.
1987:
28 декабря. Хоронили Князеву*. Достойно, красиво, тепло и человечно. Кроме некоторой фальши у Люды Касаткиной — ни одной фальшивой ноты. Ни одного формального движения. Были старые ТЮЗяне — все старые, седые, Юра Крамеров — дед, с бородой и палочкой. Сухой, поджарый, с глубокими прямыми складками алкоголика на сером лице, Витя Шугаев, Володя Горелов с измученным лицом, почти весь седой, картинно седой Женя Васильев, даже у седого волосы у него вьются, округлый сиреневато-седоватый Витя Рождественский, Ира — бабушка, Клава Белова тоже, лучше всех выглядит когда-то вечно страшненькая Света Радченко. Страшненькой она осталась, но выглядит лучше всех, от этого сильно выигрывает.
Выбрал место для Лили у двух елочек (в голове и в ногах), место покойное, красивое. Недалеко похоронен Вася Ордынский, Володя Басов.Говорил на панихиде. Даже забыл, что слушают. Мысль сама шла через меня. Говорил о Князевой что-то главное, не знаю -сумел ли сказать.
В этот же день получал премию. Это показали по программе «Время» — по-моему, со стороны это могло показаться чудовищным. Был банкет. Стол был, какого я давно не видел даже в Кремле.
Понял вдруг одну вещь! Русский народ не имеет своей республики! Это очень плохо. РСФСР — это и Татария, и Удмуртия, и Коми, и т.д. Заговорить о русской культуре РСФСР можно только с оговорками, многонациональная!!!
Беседовал много с Генриеттой Яновской (новым главарем ТЮЗа). Крутая женщинка. Очень уж крутая. Хитра. Изворотлива. Очевидно талантлива. Но чертей в ней больше ста, не знаю, есть ли в ней хоть одна девушка.
За «Проверку» премию мне давать не будут. Мое секретарство и другие должности мне здорово мешают. И уже не только потерей времени (а это потеря времени процентов на 90!), а и явным снижением моего «паблисити», мне будут сильно мешать. Либо надо идти дальше, либо обратно. Так, как есть, — плохо.
Наверное, главное — это студия и студенты. Но довести до конца начатое невозможно.
Что-то опять не получается у меня. Надо... все изменить и тут же... все оставить, как было.
А что если все спланировать, но оставить только самое главное и рубануть текучку? А кто ею будет заниматься? Александров? Чепуха!
Горбачев принимал С. Михалкова, надо узнать у него, как прошла встреча, надо сориентироваться.
Как скучны стали мои записи. Как истомилась душа моя без моей главной любимой работы! Если бы я до конца верил, что что-то изменится. Не верю я, все останется так же.
* Лидия Николаевна Кня́зева (1925—1987) — советская актриса театра и кино. Является единственной актрисой травести, удостоенной звания Народной артистки СССР. Лидия Князева в течение 15 лет была женой Ролана Быкова, в его фильме "Айболит -66" она играла роль обезьянки Чичи.