из дневниковой записи 1944 года Михаила Пришвина:
25 Сентября. С утра густой туман и тепло. Перед обедом пришло солнце, и вышел редкостный осенний тихий день. Я собрался в лес, Ляля одобрила и напутствовала: ступай, придешь в себя. И я заметил эти слова, подумал об этом «придешь в себя» и пошел. Избегая дорог, свертывая с тропинки в тропинку, я пришел в настоящий лес, где росло все от себя, без руки человеческой. На одной еловой лапке, опущенной вниз, лежал упавший листик осины, красный как бочок сентябрьской упавшей груши. На этом круглом красном с зубчиками листе лежала крупными как жемчуг каплями свежая роса. Я взял этот красный листик, слизнул роску и не бросил его, а совсем бессознательно уложил его точно на то самое место, где он был: на елке у сгиба спущенной лапки.
И вот после того, как я слизнул росу, вдруг, как это бывает со мной только в лесу, вдруг открылись мои глаза на какой-то празднично-радостный мир возле меня. В этом мире нет дорог в будущее, куда так все стремятся, не помня себя, в этом мире нет путей в прошлое, о котором вздыхают. Передо мной, перед самими моими глазами был тот самый желанный мир, в котором все прекрасно, совершенно и просто.
Оказалось, та спущенная лапка, на которой лежит красный листик осени, принадлежит огромному дереву, завладевшему в лесу большим пространством. В лиственном лесу, овладевая пространством для себя и для своего потомства, это гигантское дерево осыпало светолюбивые травы своими ядовитыми иглами и сыпало неустанно семена. И так за много лет у осин и берез это мощное дерево отвоевало себе много места. Далеко вокруг засел теперь частый ельник, и багряные осины, и золотые березы, прощаясь с летом, осыпали своими цветистыми дарами весь этот мощный род.
Я сел на уступ огромного корня дерева-родоначальника, и на что бы только теперь ни упал мой взгляд, все свободно входило в мое внимание и открывало мне душу, как будто сама душа моя открывалась здесь, как особенно мощное дерево победитель, которому весь лес вокруг, все деревья, все существа, празднуя и подчиняясь, посылали, осыпая, свои дары. Никуда мне больше не нужно было стремиться, я пришел. И мне радостно было вспомнить, как друг мой сегодня, провожая меня в лес, сказал, ступай, ступай, придешь в себя. Так вот что, значит, и было: я пришел в себя.