Блог Владимира Азарта

 как не стало Бочкарика.

Царствие небесное, светлая память

Люди, которые мне интересны. смотрят на мир по-разному.
Пока определил три типа созерцания.  Проиллюстрирую их строчками стихов  от 15 декабря.
( Collapse )

Герои 30-х годов: Валерий Чкалов и пианистка Роза Тамаркина.

Изо всех больших имен геройских,
Что известны нам наперечет,
Как–то по–особому, по–свойски,
Это имя называл народ.
( Collapse )

1. Взгляд вперед при движении вверх
В листву узорчатую зыбко
плеснула тонкая доска,
лазури брызнула улыбка,
и заблистали небеса.

И на мгновенье, над ветвями,
я замер в пламени весны,
держась простертыми руками
за две звенящие струны.

Но ослепительно метнулась
ликующая синева,
доска стремительно качнулась,
и снизу хлынула листва.

И лиловеющая зелень
вновь заслонила небосвод,
и очарованно-бесцелен
дугообразный стал полет.

Так реял я, то опускаясь,
мелькая тенью по листам,
то на мгновенье приближаясь
к недостижимым облакам.

15 декабря 1918, Владимир Набоков,

2. Взгляд вперед при движении вниз

Шептала, запрокинув лик,
ты о разлуке предстоящей,
а я глядел, как бился блик
на дне шушукающей чащи,

как - в дымке - ландыша душа
дышала, и как с тонкой ношей
полз муравей, домой спеша,
такой решительный, хороший...

15.12.1919, Владимир Набоков,
«В лесу» из цикла «Капли красок»

( Collapse )

Москва, ты кто?
Чаруешь или зачарована?
Куешь свободу
Иль закована?
Чело какою думой морщится?
Ты — мировая заговорщица.
Ты, может, светлое окошко
В другие времена,
А может, опытная кошка:
Велят науки распинать
Под острыми бритвами умных ученых,
Застывших над старою книгою
На письменном столе
Среди учеников?
О, дочь других столетий,
О, с порохом бочонок —
<Твоих> разрыв оков.

15 декабря 1921, Велимир Хлебников.

Морозная полночь за окнами там,
А здесь под журчанье ямбической речи,
Мне сладко всецело отдаться мечтам
О нашей, условленной, завтрашней встрече.

Три дня я блуждал под плащом темноты,
Лишь голос твой слышал, но этого мало,
Три дня на тебя не смотрел я, а ты
Моим равностопным стихам не внимала.

Но завтра я снова губами прильну
К руке вероятно уставшей от клавиш,
Но завтра ты снова, едва я взгляну,
Над грудью открытое платье поправишь.

Дыханье зимы на стекле серебря,
Сияет луна и, словам не внимая,
В мечтах о тебе в эту ночь декабря
Я чувствую легкое веянье мая.

<1925 г. Декабрь.Москва> Николай Минаев.

от 15 декабря в дневнике Юрия Кублановского за 2008 и 2009 годы. Первая сделана в Москве в день прощания с Патриархом Алексием, вторая в Париже.
( Collapse )

В реку подков каленые гвозди
гулко вбивает мороз:
гнезд грачиных черные звезды
в небе тонких берез,

в небе, где в тополиной протоке
огустевает свет,
где тайному бегу облак высоких
машет душа вослед.

15 декабря 2013, «Capriccio», rassvet45
***
Блести,
ветром разглаженный наст,
кожицей ледяной.

Лети,
свет электрических глаз,
над улицею ночной.

В этом концерте километровом
под каждою из фонарных дуг
гуща дерев оркестровым громом
в сотню ветвей преломляет звук.

Хворост яблоневых какофоний
будто в вязанку, сбивается в ритм;
вяз изливается в мелком звоне
снизками нот, и сосна гремит

медью и кожей каких-то перкуссий,
лапником гул глуша на ветру,
вдруг ясень аккордом пылающей кузни,
как Вустин, ударит в серебряный круг –

но лунный тот диск витрАжем льдяным
зажжется в готических облаках,
и своды зимы стоголосым органом
раскроет, как розу, небесный Бах.

15 декабря 2013, rassvet45