это стихотворение посвящено смертельно больному человеку (ровно через месяц его не станет), оно написано в день, когда случился повод к началу Первой Мировой войны. ( Read more...Collapse )
Вечер был прекрасный, и мы опять сидели под греческим куполом беседки над обрывом, глядя на долину, на Рейн, на голубые дали к югу и низкое солнце на западе. Наша дама поднесла лорнет к глазам, посмотрела на колонны беседки - они, конечно, сверху донизу покрыты надписями туристов - и сказала своим обычным медлительно-презрительным тоном: - Чувствительный немец свято чтит эти узаконенные путеводителями "места с прекрасным видом", schone Aussicht. И считает непременным долгом расписаться: был и любовался Фриц такой-то. Старичок-сенатор тотчас же возразил: - Но позвольте скромно заметить, что тут есть фамилии и французские, английские, и русские, и всякие иные прочие. - Все равно, - сказала дама. - "Сию станцию проезжал Иванов седьмой". И совершенно справедливая резолюция следующего проезжего: "Хоть ты и седьмой, а дурак"! Все мы засмеялись, и, вспоминая некоторые крымские и кавказские места, особенно излюбленные расписывающимися Ивановыми, все более или менее блеснули остроумием над путешествующим обывателем, а старичок пожал плечом и сказал: - А я думаю, господа, что ваше остроумие над пошлостью этого обывателя гораздо пошлее, не говоря уже о вашем бессердечии и - о лицемерии, ибо кто же из вас тоже не расписывался в том или другом месте и в той или иной форме? Расписывается (и будет расписываться во веки веков) вовсе не один Фриц или Иванов. Все человечество страдает этой слабостью. Вся земля покрыта нашими подписями, надписями и записями. Что такое литература, история? Вы думаете, что Гомером, Толстым, Нестором руководили не те же самые побуждения, что и седьмым Ивановым? Те же самые, уверяю вас. - Ох, сколь вы привержены к парадоксам, вате высокопревосходительство, - сказала дама. Но старичок продолжал:( Read more...Collapse ) 28 июня. 1924 год.
vazart