Александр Блок:
Вялость, потянуло тоскою из Огарева. Надо сосредоточиться, уловить в себе распущенное.
Отчаянное письмо от Бори — о деньгах.
Днем заходила А. М. Аничкова, застала только меня. Книга от Брюсова.
Вечером — к А. П. Иванову. Не застав Александра Павловича и Евгению Алексеевну, купили вкусного кушанья и пошли в кинематограф.
Михаил Пришвин (в Новгороде):
Волхов становится, плывет лед-шорох, медленно, на чистые места утки домашние садятся, и там еще небо виднеется, но сейчас же затягивается и закрывается льдинами, и на льдины везде садятся вороны.
Адвокат у трактира с бумагой и женщина.
Девушка с ликом Мадонны выбирает граммофонные пластинки «помодней», вальсы, «Осенние грезы» и проч... Грустная сладкая музыка. Амурские, Дунайские.