В ДРУГОЙ СТРАНЕ
За пыльной гардиной
Мир диванов лежит,
Мир назойливых мух, ситцевой лжи –
Там живёт моя героиня.
По обоям ползут сонные мухи,
На обоях сидят мухи,
Глухи
Приходят в гости старухи,
Пьют чаёк из блюдечек с васильками,
С ободком золотым – слабенек чай.
Самовар под круглыми часами
Окривел невзначай.
За окном золотая сухмень –
Не то осень, не то лето.
Любопытствуют мальвы целый день,
Петухи кричат где-то.
Ах, Наташа, не в платье твоём цветном,
Не в причёске весь фокус.
Слишком душен и скучен дом,
Слишком мягок твой белый локоть.
Что старухи? – Их можно стерпеть,
Можно их держать для потехи.
Но на это страшное платье глядеть
Нельзя, мой друг, без смеха.
Что же делать? Ужели пить чаёк,
Зубы сжав – роптать на Бога?
А ведь летний день почему-то высок,
И за город выводит дорога.
Вянут васильки на блюдечках и в чашках,
Мухи садятся на сахар, на ландрины,
Мокрым горбом стоит рубаха,
Жар ломится в гардины.
Не хватает шарманки, не хватает водки,
А попросту – жизни не хватает. –
И длинный день кажется коротким,
И за сердце жалость хватает.
ЯРМАРКА
Рябины, рубахи – начинается ярмарка,
Начинается воскресенье пылью и жарой.
С огромной корзиной идёт кухарка,
Цыган ведёт лошадь на водопой.
Настоящая осень, от неё не скроешься:
Ударит синью, сухим цветком,
И бредёшь как слепой на пустую дачу
Наудачу берёзовым леском.
Все берёзы в огне, совершенно рыжие,
К ним на приступ идут облака,
А под облаками – немного ниже –
Овевая и сотрясая листы течёт река
Воздушная, она охватит на опушке,
Где пни лежат, как брошенные пушки,
Где гомон ярмарки слышней,
Чудовищная птица визжит как колёса,
Спорят гуртовщики на конце леса,
Их яркие рубахи листьев ярчей.
– Здорово, куда ты собрался? –
Хатки самогонщиков тянутся к базару, –
Мимо синих мух, жёлтого утра,
Мимо тебя не пройти нельзя.
Здесь черепок от бутылки,
Хлебный запах ошеломляющ и прост,
Бьёт по ногам, вздувает жилы,
Бросает в пыль под скрипучий воз.
У нас веселье по-иному:
За чашкой самогона у дьяка,
С грибами, отвернувшись в сторонку, –
Этак может всякий.
Дальше цыгане. Их пузатые дети
Отстали от ярмарки на столетья,
Бренчат монистом, задирают юбки,
Девушки зазывают в палатки,
Цыган с бельмом в глазу
Сосредоточенно ловит стрекозу,
Поймал, оторвал ей крылышки,
Выругался по-русски и пошёл.
Как воробьи, разбежались детишки:
– Цыган пьян, нехорошо… –
Течёт жара, у заборов пышет жара.
Ярмарка ест семечки с утра.