Морис Палеолог, дипломат, 58 лет, посол Франции в России, Петроград
22 апреля (5 мая).
Суббота. Город опять принял обычный вид.
Но, судя по вызывающему тону крайних газет, победа правительства непрочна; дни Милюкова, Гучкова, князя Львова сочтены.
Из записной книжки Александра Блока:
22 апреля
Всё будет хорошо, Россия будет великой. Но как долго ждать и как трудно дождаться.
Пишете Вы или нет? — Он пишет. — Он не пишет. Он не может писать.
Отстаньте. Что вы называете «писать»? Мазать чернилами по бумаге? — Это умеют делать все заведующие отделами 13 дружины. Почём вы знаете, пишу я или нет? Я и сам это не всегда знаю.
Рюрик Ивнев, поэт, 26 лет, Петроград6
22 апреля. Набережная Карповки, у Малого проспекта. Подошел к старому нищему, спросил его, где он живет. Он посмотрел на меня мутно-голубыми глазами и зашамкал (Господи! До сих пор вижу его ужасно несчастное лицо): «Я из Пруссии. Государь поменялся нами... Те, которые негодные...» Я так и не понял, кто он — инвалид или сумасшедший. Из его неясных и путаных слов я ничего не мог понять. Боже! Боже! [Ужасно] Как мутно-голубоваты были его глаза, точно в них были все туманы, носившиеся над Мазурскими болотами...
Примечание: правильнее - Мазурские озера, до 1945 г. находились на территории Восточной Пруссии (ныне на северо-востоке Польши); впрочем, в их районе имеется немало торфяных болот. В 1914-1915 гг. здесь происходили кровопролитные бои между русскими и германскими войсками. Не исключено, что Ивнев отсылает к так называемой «Офицерской песне лейб-гвардии Семеновского полка»: «Ты ушла в Мазурские болота, / Сохраняя Франции престиж, / Русская разутая пехота, / Понаслышке знавшая Париж...»
Феликс Ростковский, генерал от инфантерии, член Военного Совета,75 лет, Петрогад:
22 апреля. Суббота. Нева в течение нескольких дней уже очистилась от льда, но холодно, хотя и солнечно. Хвосты очень большие за хлебом. Дороговизна не знает предела. Напр., подложить подметки под простые сапоги стоит 11 рублей. Продуктов мало, круп нет вовсе, мука получается с большими трудностями, сахара скоро совсем не будет — так говорят.
В настоящее время явился новый способ наживы. Вследствие того, что квартир нет, а домохозяева постоянно набавляют цену, многие ищут свободных квартир, при этом наталкиваются на следующие обстоятельства. С начала войны за отыскание квартир требовали уплаты единовременно несколько сот рублей и даже тысячи — и платили. Теперь новость такая. Аферисты нанимают квартиру, обставляют ее приличной мебелью, снабжают всем необходимым и объявляют о передаче квартиры при непременном условии приобретения всего оборудования, за которое берут огромные деньги (десятки тысяч). Было объявление о 100.000!!!
Постоянная неуверенность, что будет завтра, беспорядки, творимые рабочими и солдатами, отсутствие крепкой власти, полный произвол во всем, недостаток продовольствия, распространяемые теории Ленина о встрече приятельски немцев и прекращении во чтобы то ни стало войны заставляют, вместе с постоянно увеличивающейся дороговизною, жителей выезжать из Петрограда. От этого наплыв пассажиров невероятный и достать себе какое-либо место в поездах железных дорог крайне трудно. Ввиду этого установлена особая запись очередная на право получения билетов. Вчера я видел на Конюшенной огромную толпу и полагал, что это собрался, вопреки запрета, большой митинг; однако оказалось, что это есть сборище лиц, желающих записаться на получение права купить себе билет, причем каждый записавшийся может получить только один билет для себя, так что семья должна явиться в полном составе для того, чтобы записаться (то же при покупке билета). Что-то творится невероятное и все потому, что никакой власти нет. Временное Правительство бессильно при бесконтрольном всевластном вмешательстве Совета Рабочих и Солд[атских] Депутатов, главную силу которых составляют бесчинствующие солдаты, а Главнокомандующий, Петроградский ген[ерал] Корнилов, не может или не хочет проявить свою власть.
До какой степени распущенность среди солдат можно заключить из следующего факта, рассказанного мне Г.Д. Рыльке. На их улице производились какие-то учения или смотр солдатам. Приехал ген[ерал] Корнилов. Собрал вокруг себя солдат и что-то им высказывал или объяснял, а в это время отделявшиеся от собранных солдат тут же бегали резвясь. В конце концов Корнилов остался с небольшой кучкой солдат. Право, кажется дальше идти трудно и мне, прослужившему более 50 лет и искренне любящему Россию, просто не верится, что это наяву я вижу и слышу. Конечно, о жестокостях в обращении с солдатами, как в первой половине 19 столетия, речи быть не может — они были до шпицрутен включительно, но установление видимого теперь порядка, правильнее сказать беспорядка, не помещается в моих понятиях. Все нынешнее положение, все нововведения, все безвластие, все, решительно все указывают к несчастью на то, что русский народ, по вине прежних правителей, не подготовлен к самостоятельной, завоеванной им свободе, не умеет с нею совладать, а Россия, эта сильная, богатейшая страна приходит, по-видимому, к полному развалу. Насколько сознателен народ и насколько сознательно он действует, можно, напр., судить из следующего. Во время манифестации 20 Апреля и 21-го, когда толпы были частью вооружены, частью составлены из массы невооруженных мастеровых и баб, публика спрашивала двигающихся: «куда вы идете?» — «а почем мы знаем» — отвечали из толпы. «Зачем же вы идете?» — «а мы не знаем, нам сказали бросай работу и иди, мы и пошли. А почем мы знаем, куда и зачем, значит надо коли кажут». — Вот какие ответы манифестантов, желающих свергнуть Вр[еменное] Правительство.
Все газеты настолько интересны, настолько выясняют положение дела, ту беду, в которую попала несчастная Россия, что отмечать что-либо, особенно выдающегося из газет, не могу, не в силах — все выдающееся, все важное, каждое мелкое, по-видимому, известие имеет несомненно важное значение.
Хотя я и полагал не отмечать из газет, потом не выдержал и отмечал, но опять теперь вновь приостанавливаю отметки.
Газеты («Новое Время», «Речь», «Русский Инвалид», «Русское Слово», «Русские Ведомости») я переплетаю за каждые 3 месяца с июля 1914 года. Это дает возможность делать все желательные справки.
Все газеты осуждают действия и призывы Ленина и его партии; многие высказывают даже пожелание отправить его в Германию обратно, через которую он так благополучно пробрался и которой так приятны несомненно его призывы к русской демократии, к русскому народу для производства анархии.