Словно гуляка с волшебною тростью,
Батюшков нежный со мною живет.
Он тополями шагает в замостье,
Нюхает розу и Дафну поет.
Ни на минуту не веря в разлуку,
Кажется, я поклонился ему:
В светлой перчатке холодную руку
Я с лихорадочной завистью жму.
Он усмехнулся. Я молвил: спасибо.
И не нашел от смущения слов:
— Ни у кого — этих звуков изгибы...
— И никогда — этот говор валов...
Наше мученье и наше богатство,
Косноязычный, с собой он принес —
Шум стихотворства и колокол братства
И гармонический проливень слез.
И отвечал мне оплакавший Тасса:
— Я к величаньям еще не привык;
Только стихов виноградное мясо
Мне освежило случайно язык...
Что ж! Поднимай удивленные брови,
Ты, горожанин и друг горожан,
Вечные сны, как образчики крови,
Переливай из стакана в стакан...
18 июня 1932
Батюшков нежный со мною живет — По сообщ. Н. И. Харджиева, в 1932 г. на стене комнаты в Доме Герцена, где жил Мандельштам, висела репродукция автопортрета Батюшкова. В библиотеке Мандельштама было и прижизненное издание Батюшкова. Он говорил: «Словно Батюшков сам дотронулся...» (НМ-III, с. 174). По свидетельству С. И. Липкина, ст-ние Батюшкова «К другу» Мандельштам называл своим любимым ст-нием, прибавляя, что «хотел бы быть автором этого ст-ния».
Дафну — Единственное упоминание Дафны у Батюшкова — в ст-нии «Ответ Тургеневу» (1812): «Все нимфы строги к нам // За наши псалмопенья, // Как Дафна к богу пенья». Н. Я. Мандельштам полагала, что Дафна — это описка, а подразумевалась Зафна из ст-ния «Источник» (1810), написанного тем же размером, что и данное ст-ние.
говор валов — Ср. в ст-нии Батюшкова «Есть наслаждение и в дикости лесов...» (1819): «И есть гармония в сем говоре валов...»
оплакавший Тасса — См. элегию К. Батюшкова «Умирающий Tace» (1817). По легенде, Торквато Tacco (1544 — 1595) умер в день, назначенный для увенчания его лавровым венком в Капитолии.
Источник: http://mandelshtam.lit-info.ru/mandelshtam/stihi/stih-291.htm