D. HUME
Я – скорбное вместилище теней,
во мне едва течет медлительная Лета,
и бледное, как смерть, березовое лето
мне примелькалось. Дни дрожат всё студеней.
Я – сцена тишины, где веянья балета,
и только три стены безмолвные у ней.
От вечной памяти проснись, закостеней,
душа, на многая полуслепая лета.
В моей пустой глуби свершается Аид,
и воет псом больным мой голос погребальный,
а чувства завились, как будто вихорь бальный,
и сотни черных глаз, зияя, зал таит.
В том-то и горе, что они мне только тезки
и жадно ждут, когда ж обрушатся подмостки.
7 августа 1942 – 1961
***
Ну-ну, добро вам, пропасти сугубые!
Ах, пропадом - иль Западом? - пропасть.
Елену медленно целую в губы я -
Вселенная распахивает пасть.
И зубы! Зубья! И зубцы! И жернова
неповоротливого поворот.
От ряда чисел жадного, обжорного
не может оторваться ум и рот.
О скоростей - до боли! - приращения!
Чужим умом тихонько вижу я
колёса неподвижного вращения,
слепую мельницу Всебытия.
По аналогии с землей налоги я
ввожу на смерть, ценя ее во грош,
и я тебя коснусь, о Коснология,
о Костология - та брешь и ложь!
И камню у околицы икается,
когда он раком пятится за мной.
И он с досады колется и кается,
что он не из болидов, а земной.
7 августа 1962 - 27 августа 1966
***
Живу в чужих умах, как в собственных домах,
от странных и гостей дверей не запираю,
а всех их потчую, как истый логомах,
но на последнем слове замираю.
А гости говорят: на слове на последнем
Споткнулся-де. И то, какого же рожна
вам надо? Истины? Не верите вы бредням?
А истина – на что она нужна?
7 августа 1977