Вот и вышла из смерти неслышно монашенка-кошка, Та, что в келье-клетушке несет монастырскую службу... На груди у нее не простое - святое лукошко, - Собирает она милосердье людское и дружбу.
И мою она душу берет в осторожные лапки, И обнюхивает, шевеля осторожно ушами, И, о чем-то мяуча, куда-то по тропке, по травке Убегает она, и вприпрыжку бежит небесами. ( Read more...Collapse )
Вот женщина - она встревожена, Что мужичонка захудалый Не воздает ей как положено, А ей нужны дворцы и залы, И лесть и грубая и тонкая, И даже царская корона, Чтоб утверждать над мужичонкою Свою гордыню непреклонно. ( Read more...Collapse )
Когда евреи шли толпою обреченной, Где был ты, Бог моих отцов, Зачем ты пролил мрак и небо сделал черным Над трупами живых и мертвецов? ( Read more...Collapse )
* * * Вот и август – погляди, Наверху от звёзд не видно неба, Белеет дорога, и там впереди Страна, в которой никто не был. Ты выходишь, накинув платок, Ты всё-таки чему-то рада, Глядишь, и тучи на восток Летят над побелевшим садом. «О, если бы ещё прожить Такую ночь, тогда б я знала, Что можно многое забыть, Что незабвенным я считала».
